Популярная актриса Элизабет Берри приезжает в Саванну на встречу с Грейси Атертон, которую вскоре должна сыграть в кино. Грейси «прославилась» благодаря грандиозному скандалу: в 1992 году она переспала с семиклассником Джо, от которого забеременела и, оказавшись в тюрьме по обвинению в совращении малолетнего, родила ребёнка.
Прошло 23 года. Грейси и Джо живут счастливой семьёй и воспитывают троих детей-подростков, хотя порой неизвестные «доброжелатели» до сих пор присылают им посылки с фекалиями. Элизабет хочет как можно более правдоподобно изобразить Грейси, для чего проводит с ней и её близкими много времени, но позже её интерес к этой женщине начинает превращаться в настоящее расследование.
Пускай в сценарии этой психологической драмы прослеживаются параллели с вполне реальной фигурой, а именно бывшей школьной учительницей Мэри Кей Летурно, обвинённой в совращении и изнасиловании 12-летнего ученика, режиссёр Тодд Хейнс вовсе не снимает провокационную биографическую драму о последствиях запретной страсти.
Зрители, которые видели его «Вдали от рая», «Милдред Пирс» или «Кэрол», помнят, что в первую очередь его интересует изнанка семейного уклада добропорядочных граждан, который внешне кажется совершенным. А инструментом для проведения среза этой плакатной идиллии в данном случае выступает контрастный женский портрет, виртуозно разыгранный двумя лауреатками «Оскара» – Джулианной Мур и Натали Портман.
Наиболее ярким персонажем во всей истории становится, как ни странно, Элизабет. Именно ей суждено стать тем самым проводником, который возьмёт зрителя за руку и поведёт его за собой на поиски важных подробностей из мрачного прошлого Грейси, которая изо всех сил старается верить, что она – аналог шекспировской влюблённой Джульетты.
Одни из самых важных акцентов этого образа – недосказанность и непрояснённость мотивировок, отчего ты постоянно находишься в процессе рефлексии и никак не можешь понять, чего именно добивается эта женщина и что ею движет. Актёрский перфекционизм? Праздное любопытство? Следование собственным порочным желаниям? По мере развития сюжета поведение Элизабет начинает казаться всё более подозрительным, но задумка Хейнса в том, чтобы желание разгадать эту героиню не отвлекало тебя от более важного – результата взаимодействия между самой актрисой и объектом её подражания.
Грейси, превосходно сыгранная Джулианной Мур, кажется воплощением целого клубка неврозов и противоречий. С одной стороны, она улыбчива и открыта, легко идёт на контакт и делится семейными подробностями, готова к адаптации своей неоднозначной судьбы для большого экрана и, соответственно, к вниманию со стороны миллионов, которое в своё время она и так привлекла с избытком.
Но, с другой, благодаря готовящейся картине она отчаянно хватается за любую возможность доказать – прежде всего, самой себе, – будто её жизнь безоблачна и прекрасна. Самообман, с которым она жила всё это время, по сути, давно превратил её в актрису поневоле. Но слишком долго откладывавшийся взгляд в зеркало, чью роль выполняет Элизабет, наконец даёт толчок к пониманию главного: её связь с парнем априори девиантна, семейный быт ненормален, а сами Грейси и Джо (Чарльз Мелтон) глубоко несчастны.
Однако весь этот депрессивный с виду материал Хейнс вовсе не пытается рассматривать как сеанс углубленной семейной психотерапии, цель которой – вскрыть застарелую травму, заставить героев кричать от боли и понять, насколько плохо им на самом деле, чтобы потом им наконец стало хорошо. Посредством токсично-пленительного тандема Грейси и Элизабет он стремится показать, как порой столь иллюзорное искусство, как кино, может самым парадоксальным образом вскрыть вещи, которые обычно остаются лишь в чужих мыслях и личных дневниках.
Та честность, с которой Элизабет старается вжиться в характер Грейси ради достижения полного правдоподобия на съёмочной площадке, вынуждает её докапываться до правды. В ответ на это Грейси предпринимает ровно противоположные шаги. Глядя на Элизабет, как искажённое отражение себя, она цепляется за любую возможность увидеть свою историю на экране совсем иной, поскольку в глубине души женщина никак не может принять то, что произошло с ней два десятка лет назад, а то и больше.
Столь колкими психологическими пируэтами Хейнс элегантно дирижирует при помощи множества киноманских приколов, поскольку во время просмотра на ум приходят и его любимая полемика с фильмами Дугласа Серка, и бергмановская «Персона», а мотивы вторжения посторонних в чужую жизнь с целью радикальных изменений не раз звучали в картинах Джозефа Лоузи. На это намекает и эффектно подобранный саундтрек, который представляет собой переаранжированную музыку Мишеля Леграна из картины Лоузи «Посредник».
Хейнс не позволяет себе опускаться до пафосной трагедии, преподнося историю иронично, порой даже отчётливо карикатурно, находя в слежке за этими странными и неадекватными людьми свой особенный юмор. Именно поэтому «Май декабрь» попал на «Золотом Глобусе» в номинацию «Лучшая комедия».
Смеяться в голос, тут, конечно, получится вряд ли. Это скорее остроумное, временами даже нарочито кэмповое наблюдение за зыбкой реальностью, которая под оптикой кинематографа способна прихотливо меняться и играючи превратить правду в выдумку, а самую страшную истину – в красивую ложь. И, кстати, английская идиома «май-декабрь», вынесенная в заглавие фильма, используется для обозначения пары, где партнеры существенно различаются по возрасту.
