Попытка показать восприятие жестокого взрослого мира через детское воображение в кинематографе далеко не нова – достаточно вспомнить «Выкорми ворона» Карлоса Сауры или «Мальчика в полосатой пижаме». Тем не менее, мексиканский режиссер Гильермо дель Торо смог не только привнести свежие идеи в подобный сюжет, но и снял один из самых красивых, трагических и пугающих фильмов последних лет. Им стала вышедшая 10 лет назад драматическая фантасмагория «Лабиринт Фавна», которую многие справедливо считают абсолютным шедевром режиссёра.
Хотя сам Гильермо дель Торо своим лучшим творением считает другую картину – «Хребет дьявола» (2001), «Лабиринт Фавна» он называет очень личной работой. В основе фильма лежит история юной Офелии, чья мать вновь вышла замуж и ждёт ребёнка. Казалось бы, ничего особенного, но на дворе – 1944-й год, а её отчим – франкистский капитан Видаль, садист и тиран. Обожающая сказки девочка находит неподалёку от дома старый лабиринт, в котором ей однажды ночью является Фавн и сообщает, что она – потерявшая память принцесса, сбежавшая из сказочной страны, и её очень ждут родители. Для того чтобы вернуться в своё королевство, Офелии предстоит пройти ряд испытаний, которые становятся всё мрачнее и мрачнее и по факту оказываются серьёзной проверкой её важных личностных качеств.
В Голливуде имя Гильермо дель Торо стало известно после выхода на экраны энтомологического ужастика «Мутанты» и кинокомиксов «Блэйд 2» и «Хеллбой», закрепивших за ним славу незаурядного визионера. При этом дель Торо никогда не приносил сценарий и персонажей в жертву сочной картинке и атмосфере, стараясь равномерно распределять все акценты. Тем не менее, визуальная сторона в его картинах – один из основных способов рассказа истории и пример его фирменного стиля, а потому внимание ей уделялось особое. Без сомнения, «Лабиринт Фавна» – эталонный образец творчества режиссёра, в котором его стилистические приёмы, неповторимая красота, драматизм и реалистичная жестокость достигли своего максимума.
Рассказывая историю Офелии, дель Торо показывает вечное стремление ребёнка существовать в мире чудесных фантазий, дабы сбежать от безжалостного мира взрослых, но при этом он наотрез отказывается потворствовать эскапизму. Уходя в сказочную страну, населённую фавнами, феями и прочими невероятными существами, Офелия не в силах скрыться от влияния жестокости и насилия, ей не сбежать от всего того ужаса, в котором она существует в повседневной жизни. Это вторжение отравляет её сказочный мир, под его влиянием волшебные испытания становятся всё страшнее и жёстче, и в результате мир её фантазий оказывается не менее жутким, чем жизнь под одной крышей с кровавым диктатором.
«Дети не такие вечно счастливые существа, как кажется. Они помнят боль, зло и обман, просто редко говорят о своих потрясениях. Такой фильм невозможно снять в Голливуде – там принято изображать детей по-другому. Я люблю фильмы, где юные создания погружаются в реальную действительность», – так описывает режиссёр свою трактовку образа Офелии. Дель Торо даже не пытается сбавить градус насилия и жестокости, он понимает, что данная история не позволяет прибегать к ханжеству и лицемерию, она должна быть рассказана именно так, как того требовал её посыл. «Все сцены насилия продуманы и небеспричинны. Фильм без них не работает. Я много вам показывал выдуманных ужасов, но ведь реальность может быть намного страшнее», – говорит он. Помимо неприкрытой жестокости, дель Торо изо всех сил стремился воссоздать ощущение детского восприятия происходящих событий, с присущими ребёнку максимализмом и гиперболизацией. Для поддержания этого эффекта дель Торо работал, прежде всего, с контрастными персонажами, когда на экране есть только «хорошие» и «плохие» герои, никаких полутонов – только чёрное и белое, именно так видит войну ребёнок.
К созданию фантасмагорического мира Офелии дель Торо подошёл со всей ответственностью, поскольку понимал, что в данной истории визуальная ткань картины должна быть безупречной и служить основным инструментом воздействия на зрителя. Режиссёр известен тем, что заносит многие зарисовки, идеи и мысли в тетрадь ради последующего их воплощения на экране. Не стал исключением и «Лабиринт Фавна», над набросками которого дель Торо работал не один год. Неудивительно, что когда постановщик забыл эту книжку в такси, он был уверен, что проект полностью похоронен. Но мир не без добрых людей – водитель вернул дель Торо книжку с записями, а режиссёр принял это как добрый знак свыше и понял, что обязан завершить задуманную картину. По многочисленным эскизам художник-постановщик Эухенио Кабальеро создал великолепные декорации, что было для него делом весьма непростым, поскольку ему до той поры ещё не приходилось работать с такими необычными проектами. Не забывали создатели картины и о натурных съёмках, естественность которых не в силах заменить ни декорации, ни компьютерная графика. Взять хотя бы начальные кадры, где фигурируют виды испанского города-призрака Бельчите, который был полностью разрушен в ходе гражданской войны, а его развалины превращены в музей под открытым небом.
Невероятный грим и фантастические существа, задействованные в фильме – результат трудов кудесников со студии спецэффектов DDT Efectos Especiales, прыгнувших выше головы и создавших невероятно реалистичных существ. Но искусство требует жертв – и сполна эту поговорку проверил на себе актёр Даг Джонс, из-за своей худобы и высокого роста (192 см) часто исполняющий роли всяческих чудовищ. В «Лабиринте Фавна» ему выпала участь сыграть сразу двоих – самого Фавна и Бледного человека, образ которого был навеян картиной Франсиско Гойи «Сатурн, пожирающий своего сына». Самым лёгким препятствием для Джонса было совершенное незнание испанского, к тому же он был единственным американцем на съёмочной площадке, не владеющим этим языком. В результате актёру приходилось зазубривать не только свои реплики, но и реплики Офелии, чтобы знать, когда именно ему нужно произносить ту или иную фразу в их диалогах.
Из-за бюджетных ограничений (на съёмки было выделено всего 19 миллионов долларов) авторы минимизировали использование компьютерной графики, и поэтому мимика лица Фавна – это не результат цифровой анимации. На лице Джонса был специальный прибор, считывавший мимику актёра и управлявший таким образом маской Фавна. Ноги этого существа тоже не были нарисованы на компьютере, а были закреплены позади настоящих ног Джонса, которые потом «удаляли» цифровым способом. Облачение же в костюм Бледного человека занимало целых четыре часа, ну а поскольку этот персонаж был слеп и не имел на лице глаз, то Джонсу приходилось смотреть через два носовых отверстия.
Вообще, глядя на результат трудов съёмочной группы, сложно сказать, что они испытывали недостаток финансирования, настолько добротно, реалистично и впечатляюще всё было выполнено, но дель Торо часто говорил в интервью, что съёмки еле-еле укладывались в бюджет и экономить приходилось практически на всём. Тем не менее, без компьютерных спецэффектов было не обойтись, особенно в боевых сценах – из-за засухи. Во время съёмок на природе в округе уже довольно долго не было дождей, и поэтому всей команде запретили использовать любую пиротехнику, а стрелять разрешили только холостыми патронами во избежание лесного пожара.
Когда фильм вышел в прокат в родной Мексике, работники кинотеатров были вынуждены помещать на плакате надписи, запрещающие пускать на сеанс маленьких детей из-за обилия насилия в фильме, поскольку многие зрители обманчиво сочли «Лабиринт Фавна» обычной сказкой. В Малайзии же картина вообще не смогла пройти цензуру и была запрещена по той же самой причине. А вот на Каннском кинофестивале публика, известная своей требовательностью и нелюбовью к коммерческому кино, была поражена результатом – фильму дель Торо зрители аплодировали 22 минуты. Награды и номинации посыпались как из рога изобилия – 7 национальных премий «Гойя», 3 премии BAFTA (лучший неанглоязычный фильм, лучшие костюмы и грим) и 3 премии «Оскар» (лучшая работа оператора, декорации и грим). Фильм окупился даже в американском прокате, собрав 37 миллионов долларов (почти столько же денег принесли продажи DVD), что большая редкость для иноязычного фильма, вдобавок его полюбила публика.
В самом деле, мало кого оставит равнодушным эта яркая, роскошно снятая и невероятно печальная притча, рассказанная под пронзительную колыбельную Хавьера Наваррете. Сам Гильермо дель Торо, поразив зрителей дальнейшим буйством фантазии и стиля в «Хеллбое 2» и «Багровом пике», пока не снял другой такой картины, способной по силе соперничать с «Лабиринтом Фавна», но очень хочется верить, что данный шедевр будет не единственным в его карьере.
