Всем сагам сага: «Крёстный отец»

Каждый год Голливуд выпускает десятки новых картин, среди которых обязательно найдётся пара-тройка больших проектов. Их создатели во всеуслышание будут заявлять, что снимают эпохальный шедевр, который войдёт в историю и будет радовать не одно поколение зрителей. И каждый год зрители непременно разочаровываются, смотря очередную трёхчасовую претенциозную драму, которая оказывается лишь хорошим лекарством от бессонницы. Как показывает история, настоящие шедевры не создаются целенаправленно, а лишь являются плодом счастливого случая. А порой, как в случае с экранизацией романа «Крёстный отец», эти фильмы и вовсе чудом не разваливаются на части на пути к экранам.

Конец 60-х годов XX века был переломным периодом в истории американского кинематографа, когда старая студийная система канула в лету, а на смену ей пришло корпоративное владение и начал созревать диктат советов директоров. Студия Paramount не была исключением и, чтобы оставаться на плаву, в 1966-м была продана корпорации Gulf+Western под руководством безумного австрийца Чарльза Блудорна. Должность руководителя производственного отдела студии досталась безуспешному актёру Роберту Эвансу, который принялся спасать бывшую голливудскую глыбу от банкротства, запуская в разработку небольшие, но оригинальные проекты вроде «Странной парочки» или «Ребёнка Розмари». Эванс же стоял за главным хитом студии на тот момент – «Историей любви» Артура Хиллера, снятой на основе одноимённого бестселлера Эрика Сигала. Успех фильма показал Эвансу, что экранизации популярных книг – наиболее надёжный путь развития студии: у них есть уже подготовленная аудитория, поэтому для успеха достаточно лишь объявить об участии достаточно ярких звёзд и спрос будет гарантирован; важно лишь найти подходящий материал.

На волне антиправительственных настроений в американском обществе в конце 60-х – начале 70-х в литературе и кино наблюдался повышенный спрос на истории о борьбе против Системы во всех её проявлениях. Наиболее яркими представителями этой борьбы были преступники, которых зачастую рисовали непонятыми изгоями, попавшими в безвыходное положение («Бонни и Клайд»), или же группами людей, разочаровавшихся в коррумпированной системе правительства и правопорядка, берущих правосудие в свои руки. Именно эта мода заставила начинающего писателя Марио Пузо исследовать тему организованной преступности и написать в 1969-м роман «Крёстный отец», который мгновенно взлетел на верхние строчки списков бестселлеров, несмотря на смешанные отзывы критиков.

Успех книги и актуальность темы дали Эвансу понять, что это – идеальная основа для следующего фильма Paramount. Выкупив права на экранизацию, глава студии решил, что «Крёстный отец» будет выделяться на фоне конкуренции своей аутентичностью, и для этого принялся искать режиссёра с итальянскими корнями, который в полной мере сможет передать колорит жизни иммигрантов, перебравшихся за океан в погоне за «американской мечтой». Первым выбором Эванса был Серджио Леоне, но тот отказался в пользу собственного гангстерского эпоса «Однажды в Америке». Отказ Эвансу дали и другие авторитетные режиссёры, которым предлагался проект (среди них были Уоррен Бейти и Питер Богданович).

Отчаявшись, Эванс стал искать постановщика классом пониже, и поиски вскоре привели его к Фрэнсису Форду Копполе, который уже успел получить «Оскар» за сценарий к «Паттону» и снять несколько не очень успешных студийных картин («Люди дождя», «Радуга Финиана»). Хотя идея создания фильма, укрепляющего стереотип о том, что все итальянцы являются безжалостными преступниками, была режиссёру противна, он согласился взяться за постановку и написать сценарий экранизации. Причина была проста – Коппола был должен Warner Bros. 400 тысяч долларов после провала его студии American Zoetrope, и работа над «Крёстным отцом» позволила бы рассчитаться с кредиторами.

Эванс решил, что взяв не слишком опытного и авторитетного Копполу, он сможет управлять всеми стадиями производства фильма, а постановщик будет покорно выполнять указания. Однако Коппола показал себя человеком настойчивым и непокорным во всех вопросах. Больше всего разногласий на начальном периоде возникло при подборе актёров: студия хотела большую звезду вроде Роберта Редфорда или Райана О’Нила, в то время как режиссёр хотел дать роль Майкла Корлеоне никому не известному актёру-итальянцу по имени Аль Пачино, а на роль его отца – мафиозного лидера Вито Корлеоне – взять известного своим непредсказуемым поведением и нелюбовью к руководству Марлона Брандо. Лишь после того, как Коппола за свой счёт организовал для актёров пробы, начальство студии поняло, что это правильный выбор, и даже согласилось дать Брандо проценты от прокатных сборов фильма в дополнение к гонорару в 250 тысяч долларов.

Однако победа на стадии кастинга не помогла Копполе обрести доверие начальства, и на протяжении большей части съёмок режиссёру приходилось терпеть косые взгляды съёмочной группы и выслушивать оскорбления студийных боссов, недовольных рабочими материалами. Конфликт между Копполой и Paramount достиг кульминации, когда студия на полном серьёзе собиралась нанять второго режиссёра на смену текущему, чтобы сделать фильм быстрее, дешевле и кровавее. Сохранить свою должность и получить доверие руководства Копполе удалось лишь во время съёмок сцены в ресторане, где Майкл убивает наркобарона Солоццо и продажного полицейского МакКласки. Увидев, как Коппола обращается с экранным насилием, начальство забыло о своих претензиях к его подходу.

Несмотря на постоянное балансирование на грани нервного срыва, Фрэнсис Коппола завершил фильм в срок и дал студии версию «Крёстного отца», которая не только понравилась Эвансу, Блудорну и их коллегам, но ещё и вызвала восторг зрителей на тестовых показах. Всем стало ясно, что фильм будет хитом. Выйдя в прокат, «Крёстный отец» стал сенсацией: очереди выстраивались на целые кварталы, обозреватели засыпали творческий коллектив комплиментами, а кассовые сборы били рекорды. Говорят, Чарльз Блудорн в день премьеры решил посмотреть, насколько активно зрители идут смотреть фильм. Увидев, что билеты мгновенно раскупают, он подбежал к кассиру и отчитал его за то, что тот не повышает цены.

Совсем не трудно понять, почему «Крёстного отца» приняли так тепло даже люди, на дух не переносящие фильмы о мафии. Это фильм, который выходит за рамки жанра и поднимает типичную историю о криминальных разборках до уровня древнегреческой трагедии о судьбе, семье и человечности. Сценарий, написанный Копполой и Пузо, использует криминальную семью Корлеоне как живое воплощение «американской мечты»: они богаты, успешны и известны. К Дону Вито приходят на поклон политики и знаменитости, Майкл – герой войны и выпускник престижного колледжа, Сантино – успешный бизнесмен.

Казалось бы, семья Корлеоне – образец для подражания. Но это лишь образ, который видят посторонние. В реальности же за красивой картинкой скрываются люди беспощадные, бескомпромиссные и безнадёжные. Если ты ступил на тропу зла, то дороги назад уже не будет. Дон Вито осознаёт это на собственном опыте, оказавшись на волосок от смерти после покушения, заказанного конкурентами, недовольными его политикой невмешательства в торговлю наркотиками. Но в то же время, всё, что он делал, он делал ради своих близких и ради их благополучия. И его верность своей семье заставляет зрителя задуматься: действительно ли так плох патриарх, и намного ли лучше служители закона, охотно забирающиеся в карман мафии? И можно ли винить Майкла за то, что он не хочет участвовать в «семейном бизнесе» и хочет жить честной жизнью? Можно ли порицать его за решение взять дела в свои руки в момент кризиса, даже если это заставит его перейти на тёмную сторону?

Прелесть «Крёстного отца» именно в том, что он не рисует героев в чёрно-белых тонах и постоянно заставляет зрителя ставить под вопрос свои убеждения. Но вопросы морали никого бы не интересовали, если бы фильм не был полон интересных, многогранных персонажей, сыгранных одним из лучших актёрских ансамблей в истории кинематографа. Марлон Брандо, Аль Пачино, Джеймс Каан, Роберт Дюваль, Дайан Китон – здесь нет ни одного «халтурщика», ни одной неубедительной реплики и ни одной проходной сцены. Коппола на протяжении почти трёх часов не теряет нить повествования и создаёт потрясающую, цельную картину из феноменальных актёрских работ, атмосферной операторской работы Гордона Уиллиса и декораций Дина Тавулариса, в мельчайших деталях воссоздающих атмосферу 40-х. Это масштабная история, которая не падает под собственным весом, а уверенно движется с экрана в сердце зрителя.

Получив три «Оскара», включая награду за лучший фильм 1972 года, «Крёстный отец» стал международным феноменом, а Коппола вздохнул с облегчением и мог спокойно продолжать свою карьеру. Но так же, как Майкл не мог покинуть свою семью, режиссёр не мог оставить «Крёстного отца» позади. Блудорн, воодушевлённый мировыми сборами, загорелся идеей продолжения саги. Коппола поначалу хотел ограничиться функциями сценариста и продюсера, а на пост режиссёра рекомендовал взять молодого и многообещающего Мартина Скорсезе, но власть имущие были непреклонны и требовали, чтобы Коппола снова сел в режиссёрское кресло. Поняв, что студия в любом случае сделает сиквел, режиссёр вернулся, чтобы не дать никому испортить историю.

Однако в этот раз всё было иначе: Коппола получил не только больше денег, но и полную свободу действий в развитии сюжета и подборе актёров. Единственной частью книги, которая не попала в первый фильм, была история о том, как юный Вито Андолини перебрался в Америку, получил фамилию Корлеоне и начал строить свою империю. Идея параллельного рассказа историй восхождения Вито в начале XX века и падения Майкла спустя пол-века – идея Фрэнсиса Форда Копполы. Имея свободное поле и практически неограниченный бюджет, он смог позволить своей фантазии развернуться и превратил историю в настоящую эпопею, проходящую сквозь эпохи и континенты. Однако, как ни странно, полная свобода представила для режиссёра ничуть не меньшую опасность, чем строгий контроль студии.

Первая версия «Части 2» была разгромлена в пух и прах на тестовых просмотрах из-за постоянного перехода из настоящего в прошлое, и зрители быстро теряли интерес, а присутствующие журналисты предсказали фильму полный провал. Переснимать фильм было уже поздно, и Копполе пришлось в последний момент перекраивать фильм, чтобы сделать его более приемлемым. Но когда картина вышла в прокат, она не только не ударила в грязь лицом, но даже вызвала ещё более восторженную реакцию, чем предшественник. Продолжение, принятое более тепло, чем оригинал – беспрецедентный случай. И именно «Крёстного отца. Часть 2» можно считать родоначальником тенденции Голливуда сиквелизировать каждый проект.

Сказать, что слава продолжения заслужена – ничего не сказать. Как и все лучшие сиквелы, «Крёстный отец. Часть 2» не повторяет старую историю, а развивает её. Коппола показывает новые грани уже знакомых нам героев (Пачино здесь хорош, как никогда, а Роберт Де Ниро в роли молодого Вито завораживает), так и выводит на первый план тех, кто раньше был в тени (особенно хороши Джон Казале в роли Фредо и Дайан Китон в роли Кей). Он не боится выставлять героев в непривлекательном свете, если этого требует история, но при этом не опускается в «чернуху» и не бросает шокирующие сцены в кучу ради эпатажа. Он лишь рассказывает историю о том, что в жизни важнее всего – оставаться человеком и заботиться о своих близких. Вито крал, запугивал и убивал только для того, чтобы прокормить свою семью и помочь тем, кто был добр к нему, и он никогда не отказывал людям, нуждающимся в помощи. Майкл же совершает одно злодеяние за другим, попутно отчуждая одного члена своей семьи за другим, и в конце становится непонятно, для чего это всё. Какой толк от власти и богатства, если ты не можешь их с кем-либо разделить? И чего ты стоишь как человек, если ты ставишь личную выгоду выше благополучия своих родных? То, как Майкл Корлеоне целенаправленно разрушает свою душу – классическая трагедия в лучших традициях Шекспира. На это больно смотреть, но в то же время понимаешь, что эта история идеальна, и будь её финал менее жестоким, это было бы нечестно.

Но, как это бывает почти всегда в Голливуде, история заканчивается только тогда, когда она перестаёт приносить деньги и вызывать восторги. Спустя 16 лет после триумфа «Части 2», Коппола вернулся к семье Корлеоне. Сделал он это не из-за того, что история требовала продолжения (как раз наоборот – он всегда заявлял, что второй фильм надлежащим образом её завершает). Причиной было то, что череда провалов в 80-х (самым громким из которых был «От всего сердца» (1982)) оставила режиссёра в плачевном финансовом положении. И эту ситуацию могла исправить работа над сиквелом, который студия давно хотела заполучить.

«Крёстного отца. Часть 3» снимал совсем другой Коппола, и в фильме мы видим совсем другого Майкла. Это больше не агрессивный и безжалостный криминальный лидер, это потрёпанный жизнью раскаивающийся старик, желающий на закате своих лет искупить вину перед самыми близкими и стать на праведный путь. Но то, что ты оставил своё прошлое позади, ещё не означает, что твоё прошлое оставило тебя.

«Часть 3» традиционно принято считать ненужным фильмом, полным провалом, который опорочил славу серии. Однако по прошествии двух с лишним десятилетий на финал трилогии можно взглянуть более трезвым взглядом и увидеть, что фильм далеко не так плох, хотя и не лишён недостатков. Попытки Майкла стать покровителем церкви, которая оказывается точно такой же жестокой и прогнившей организацией, как и мафия, смотрятся одновременно как комментарий о сегодняшнем состоянии религиозных организаций, и показывают нам, что Майкл так и остался отпетым гангстером, который надеется, что деньгами может очистить свою совесть и купить себе билет в рай. Возвращение семьи на Сицилию и во всех смыслах оперный финал впечатляют искренностью и трагизмом, даже несмотря на проблемы с логикой (каким именно образом один старик-наёмник смог убить всю охрану, состоящую из атлетичной молодёжи – загадка).

Конечно, давать роль Мэри, дочери Майкла, молодой Софии Копполе, было ошибкой – у дочери режиссёра есть много талантов, но актёрские способности к ним не относятся. Да и вставлять в фильм экшен-сцену, словно вырванную из плохого фильма о Джеймсе Бонде, не стоило, как и не стоило делать «новичка» Винсента Манчини (Энди Гарсия) здешней версией агента 007, способного организовывать костюмированные убийства средь бела дня. Но все претензии уходят в сторону в финальные минуты саги, когда нашему антигерою приходится заплатить самую высокую цену за всё зло, что он сотворил, и конец его оказывается заслуженно бесславным.

Трилогия «Крёстный отец» не совершенна, но она чертовски близка к этому. Эти фильмы – идеальный пример того, что любой материал можно превратить в классику, которая придётся по вкусу любому зрителю, независимо от возраста и вкуса. Здесь есть всё, ради чего мы смотрим и любим кино: захватывающая история, эталонные актёрские работы, бесчисленное множество запоминающихся сцен и реплик, шедевральная музыка и колоритные герои, которые не никого не оставят безразличным.