В 1920-х Альфред Хичкок ещё не был известным «мастером саспенса» и даже не был связан с жанром триллера. «Жилец» – место, где всё начинается.
Это первый триллер Хичкока о человеке, подозревающемся в серийных убийствах. «Жилец» имел огромный успех, за ним последовали криминальная классика «Шантаж» и «Человек, который слишком много знал». Именно в «Жильце» можно заметить прославленные мотивчики Мастера: убийство, предубеждение, сомнение, одержимость блондинками, а также его фирменное камео (здесь даже двойное). «Задача была вполне утилитарна: заполнить кадр. Потом это превратилось в суеверный предрассудок», – рассказывал режиссёр о своих эпизодических появлениях. Начиная с «Ребекки» Хичкок снимался в каждом своём фильме. Разумеется, в «Жильце» он жонглирует понятиями любви, секса и смерти как некими неразрывными фетишами, которые он позже возведёт в абсолют в триллерах «Психо» и «Безумие». В разговоре с Франсуа Трюффо Хичкок назвал «Жильца» первым настоящим своим фильмом.
Лондонцы в ужасе – в городе орудует киллер под псевдонимом Мститель. Айвор Новелло играет человека-загадку, который селится в дом небогатой семьи. Он странно реагирует на картины с блондинками и начинает ухаживать за белокурой дочерью домовладелицы (Мари Олт) Дэйзи (Джун), чем настораживает не только родителей, но и кавалера Дэйзи, местного полицейского Джо (Малькольм Кин). Внезапное появление жильца и его сходство с описанием убийцы – охотником за молодыми златовласками – заставляет героев напрячься. Мол, незнакомец не кто иной как Джек-потрошитель. Поэтому поклонники творчества Хичкока в чудном анониме моментально увидят джентльмена Роберта Доната из «Тридцати девяти ступеней» и сумасшедшего Энтони Перкинса из «Психо». На самом деле «Жилец» сюжетом и настроением похож на звуковую ленту Фрица Ланга «М», что понятно, ибо Хич работал в самой влиятельной студии Европы Universum Film AG (UFA).
«Жилец» похож на картины немецких экспрессионистов: тени, мистические фигуры, трепет перед властью, красочное изображение (использование синего и сепии, разок переходящих в чёрно-белый), покрытое лёгкой дымкой… Всё-таки полное название фильма – «История лондонского тумана» (The Lodger: A Story of the London Fog), что немедленно погружает нас в подобающую среду, но также указывает на суть сюжета – таинственная история предательства, смуты и преследования. А звуки саксофона в музыкальном оформлении Эшли Ирвина придают фильму дух нуара, что подчёркивает макиавеллиевский характер довольно игривого рассказа и указывает на несовершенство человека. Однако сейчас смотришь – и не понимаешь, что нравится больше: фильм или музыка.
Самый плодовитый британский режиссёр явно не боится экспрессионистской выразительности – тень от окна образует крест на лице дрожащего жильца, его шаги проявляются на потолке, появляются тени на стене, когда хозяйка нервно подслушивает за незнакомцем, а в следах обуви показаны видения опечаленного полицейского. Манипулируя изображением, Хичкок демонстрирует решимость подняться над театральностью немого кино.
Эпизод, показывающий, как новости об убийствах распространяются в прессе – блестящий. Мы наблюдаем за процессом создания истории о киллере – от газетной конторы до попадания на улицы. Работают репортёры и телеграфисты, а на экране прямо перед нашими глазами формируется завязка сюжета, в которой видны все подробности событий – например, что убийства всегда совершаются во вторник. А уже после зрителя знакомят с главными героями. Для кино 20-х введение потрясающее: фильм начинается с убийства, следом идут новости о преступлении и их распространение в массы, а после автор немедля переходит к манекенщицам, среди которых мы встречаем Дэйзи.
Любопытен и кадр задней части фургона прессы, окошки которого похожи на глаза, и качающиеся силуэты двух пассажиров – будто глаза, бегающие туда-сюда. Абстрактно и символично. Между прочим, лестница в фильмах эпохи немецкого экспрессионизма является символом. Скажем, в «Носферату» Мурнау лестница – образ надвигающейся гибели. В хичкоковском «Подозрении» мужчина несёт в женскую спальню стакан, вероятно, ядовитого молока, поднимаясь по лестнице вверх, что также создаёт образ грядущей опасности и смерти. Вместо тени вампира – стакан светящегося молока.
Режиссёр и сам признавал, что на «Жильце» сказалось его пребывание в Германии (внезапное появление незнакомца в дверном проёме – отсылка к гротескному графу Орлоку). Кроме того, лестница у Хичкока – образ трансформации. Если лестница в трёхэтажном «Мотеле Бэйтса» – иллюстрация психики Нормана Бэйтса, а именно конфликт Ид, Эго и Супер-Эго, то лестница в доме родителей Дэйзи – марксистское изображение классовой иерархии. Персонаж Айвора Новелло живёт над домовладельцами, что намекает нам о влиянии и статусе героя. Неслучайно и то, что незнакомец щедро платит за комнату авансом и дарит Дэйзи, работающей моделью, дорогое платье. Герой – тип мнительный и тёмный, но ведёт он себя независимо, а внимание Дэйзи к жильцу – лишнее подтверждение желания небогатой девушки пробиться из рабочих в зажиточные круги.
Треугольник – символ отношений персонажей. Жилец обозначает на карте треугольниками места убийств Мстителя. Треугольники начерчены на карточках Мстителя, которые он оставляет на жертве. Цветные треугольники появляются и в интертитрах. Наконец, треугольник – отражение любовной связи между незнакомцем, Дэйзи и Джо; и между незнакомцем, его погибшей сестрой и Мстителем.
Эра немого кино заставила Альфреда Хичкока учиться рассказывать изобразительно. Он не раз напоминал, что для фильмов диалог – провал кинодела. В «Жильце», правда, ощутима затянутость. Первоначально задумывалось, что герой удаляется во мрак ночи, и его истинная натура остаётся тайной. Однако нам же показана определённость – персонаж Новелло невиновен, поэтому и финал получается антикульминационным – зрителю так и не раскрывают истинного злодея. Впрочем, настороженность и волнение построено в фильме изобретательно.
Хичкок завуалированно толкует о гомофобии: тень на лице квартиранта – метка, для жильцов герой кажется «странным», ранимым, нежным. Джо убеждают, что жилец, которого «раздражают» картины с изображениями дам, «не такой». К тому же Джо рад, что «девушками он [жилец] не увлекается», однако «в нём [жильце] есть что-то, чего он не выносит», да и общество настроено враждебно, что готово линчевать незнакомца. Невзирая ни на что, в фильме ощутима романтика, а не ужас, хоть «мастер саспенса» и любил припугнуть зрителя.
Позже Альфред Хичкок сотворит более авантюрные, элегантные и напряжённые картины, но «Жилец» – ранняя классика немого кино, которую можно с удовольствием пересматривать вновь и вновь. Мысль об обвинении невиновного человека в совершении страшного преступления пробуждает в тебе наибольшее чувство опасности. Это прекрасная работа Мастера, который постоянно обыгрывает одну и ту же историю о человеке, которого воспринимают как изверга. Хичкок повторяется, но повторяется всегда виртуозно!
