Вы когда-нибудь задавались вопросом, когда и при каких обстоятельствах зародился юмор? Весьма вероятно, что нет: он кажется нам такой же естественной частью жизни, как приём пищи или сон. Человек шутил и смеялся всегда: древнегреческие комедии, средневековые фарсы, театральные постановки Мольера и тому подобное. В начале XX века долгий путь привёл юмор в кино. Оказалось, что кино-юмор необязательно должен быть «вербализирован»: смех может вызвать не только сказанная вслух шутка, но и выражение лица героя, его неуклюжее падение или ситуация, в которую он попал. И немые комедии начала XX века могут служить этому прекрасным подтверждением.
Современный зритель при словосочетании «немая комедия» наверняка представляет себе следующее: эпизод чёрно-белого фильма, в котором два персонажа под весёлую музыку кидают друг в друга пирогами. Процесс иногда прерывается интертитрами с надписями вроде «Бам!» или «Вот это бросок!». Как правило, и сами персонажи выглядят довольно комично: необычная одежда, манеры и жесты придают им дополнительную эмоциональность.
Описанная ситуация весьма грубо, но всё же отражает специфику такого популярного в то время комедийного жанра как slapstick comedy (на русском известного как фарс или буффонада). Slapstick – итальянский музыкальный инструмент, нечто вроде трещёток. Это две деревянные дощечки, скреплённые ремнём: при ударе друг о друга они издают резкий звук, похожий на звук кнута, рассекающего воздух. Slapstick-комедии работали по тому же принципу: весьма грубые гэги (шутки) должны были вызывать резкий взрыв хохота публики. «Грубые» в данном контексте не означает «пошлые». Речь идёт о различных физических ситуациях вроде падения героя, попадания его одежды в какие-нибудь механизмы и тому подобного.
Безусловно, жанр slapstick-комедии эволюционировал: на смену коротким зарисовкам приходили осмысленные сюжеты, изобретались более изящные гэги, появлялись новые персонажи.
Каждый человек знаком с именем Чарли Чаплина и может без труда перечислить атрибуты его экранного воплощения – Бродяги. Это чёрный котелок, слегка поношенный фрак, трость, огромные башмаки, неуклюжая походка «уточкой» и маленькие усики, контрастирующие с выбеленным лицом. Безусловно, фильмы Чарли Чаплина являются «кинематографической» вершиной американских комедий начала XX века. Однако в одно время с Чаплиным творили и другие мастера комедий, чьи заслуги ни в коем случае нельзя недооценивать. Это Мак Сеннет, Роско Арбакл, Мэри Пикфорд, Гарольд Ллойд и – Бастер Китон, о творчестве которого пойдёт речь.
С фотографии Бастера Китона на нас смотрит абсолютно отстранённое лицо с выразительными глазами. Кажется, что этот человек мог быть философом, учёным или политиком. Но он был комиком, и это «каменное лицо» стало его визитной карточкой в мире американской комедии.
Бастер Китон с детства привык к публике: его родители гастролировали вместе с театральной труппой, и уже с 3 лет маленький Джозеф Фрэнк Китон выступал вместе с ними. Считается, что прозвищем «Бастер» (англ. «падение») Китона наградил сам Гарри Гудини: на его глазах малыш упал с лестницы и при этом не получил ни одной царапины!
В 1917 году 22-летний Бастер Китон знакомится с одним из корифеев американской комедии того времени – Роско Арбаклом. Привыкший к театру и живым выступлениям перед публикой, Бастер Китон поначалу весьма скептически относился к кинематографу. Однажды он попросил у Арбакла кинокамеру, забрал её домой и полностью разобрал. Таким образом, он как бы проник внутрь этого механизма и понял принцип создания «движущихся картинок». На следующий день он вернул Арбаклу его камеру (лишних деталей не осталось!) и заявил, что согласен с ним работать.
Актёрским дебютом Китона стал «Ученик мясника» (1917), в котором он играл вместе с Роско Арбаклом. Спустя несколько лет Бастер Китон – подобно многим своим современникам – станет режиссёром и сценаристом комедий со своим участием. Именно тогда окончательно сформируется его образ «комика без улыбки» – человека, который в любой, даже самой комичной ситуации, остаётся невозмутимым, заставляя публику одновременно недоумевать и хохотать от души. Кстати, считается, что контракт Бастера Китона запрещал ему улыбаться не только в кино, но и в общественных местах. В случае нарушения обязательств актёр должен был платить неустойку.
В своем фирменном амплуа «Человека с каменным лицом» и предстаёт перед зрителем Бастер Китон в одном из своих фильмов – «Семь шансов». В этом году картине исполняется 90 лет.
Главный герой, Джимми, внезапно узнаёт, что по завещанию своего дедушки он может получить семь миллионов долларов. Безусловно, такие деньги на дороге не валяются – плюс ко всему, его фирма «Шеннон и партнёры» испытывает весьма ощутимые финансовые трудности. Семь миллионов могу поправить бизнес Джимми, но вот незадача: чтобы их получить, он должен жениться. До 7 часов вечера. В день своего 27-летия. Который пришёлся на тот же день, что и новость о наследстве.
С невозмутимым лицом герой Бастера Китона мчится к своей возлюбленной: вот уже год он не может признаться ей в своих чувствах, но новость о наследстве позволяет ему убить сразу двух зайцев! Возлюбленная соглашается, однако потом, узнав причину, по которой Джимми столь внезапно предложил ей руку и сердце, отказывается. В итоге, Джимми вынужден искать счастья сначала у семи знакомых женщин, а потом просто – у всех женщин в городе.
Ситуация с наследством – изначально весьма абсурдная – становится всё более и более абсурдной: коллега Джимми подаёт объявление в газету, и сотни невест приходят в местную церковь, чтобы предложить Джимми свои услуги. Начинается настоящая «война за холостяка» – и Джимми в прямом смысле вынужден спасаться бегством.
Пожалуй, побег от сотен женщин в белых платьях – один из самых ярких эпизодов картины. Герой Китона бежит домой к своей возлюбленной, а пришедшие по объявлению невесты не могут отпустить свою добычу и бегут за ним. Получается такая необычная разновидность преследования, столь любимая для жанра slapstick: маленькая фигура Джимми в чёрном костюме убегает от белой лавины невест.
Бастер Китон был не только режиссёром и актёром «Семи шансов» – он также самостоятельно ставил и выполнял трюки. Его мастерство каскадера отлично иллюстрирует эпизод, в котором он бежит вниз по горе, а за ним катятся камни. Один за другим летят огромные валуны, от которых он мастерски уворачивается. Безусловно, камни были не настоящими, а сделанными из папье-маше, однако это нисколько не умаляет необычности и юмористичности этой сцены.
На протяжении всего фильма герой Бастера Китона сохраняет своё фирменное выражение лица. Одна за другой ему отказывают девушки, стрелка часов неумолимо приближается к семи – но на нём нет ни тени беспокойства. Он случайно заходит на травести-шоу, предлагает руку и сердце девочке-подростку, попадает на болото в разгар охоты на уток – но выглядит при этом стоически. Именно этот контраст между «внешним» и «внутренним» и создаёт тот особый юмор, присущий только картинам Бастера Китона.
