Нам нечего бояться, кроме самого страха
Экранизации творчества Стивена Кинга можно условно разделить на две категории: 1) чистые ужасы о потустороннем зле, которому зачастую противостоят писатели-алкоголики из Новой Англии; 2) «серьёзные» психологические драмы о силе человеческого духа, в которых самое большое зло исходит не из параллельных вселенных, а из человеческой натуры. Фильмы второй категории традиционно пользуются большим уважением среди высоколобых критиков и чаще выдвигаются на всевозможные награды. И несмотря на обилие именитых постановщиков, бравшихся за адаптацию текстов Мастера ужасов, вряд ли найдётся режиссёр, сделавший для популяризации «серьёзных» историй автора больше, чем Фрэнк Дарабонт.
Двойной удар в виде «Побега из Шоушенка» и «Зелёной мили» зарекомендовал Дарабонта как того редкого кинематографиста, который не только сохранил на экране дух первоисточника, но, по признанию самого Кинга, даже сумел его превзойти. На фоне престижных драм, номинированных на «Оскары», нетрудно было забыть, что свою карьеру в кино Дарабонт начинал со сценариев к более «низким» и жёстким страшилкам вроде ремейка «Капли» и «Кошмара на улице Вязов 3». Снимая «Мглу» – свою третью экранизацию Кинга – режиссёр эффектно напомнил, что ещё лучше, чем вышибать слезу, он умеет вселять в зрителя первобытный ужас.
Завязка «Мглы» предельно проста: в один прекрасный день провинциальный городок в штате Мэн окутывает густой туман, который не только усложняет дорожное движение, но и содержит в себе полчища кровожадных монстров, пожирающих всё живое. Группе местных жителей, среди которых оказывается художник Дэвид Дрейтон (Томас Джейн) со своим сыном Билли (Нэйтан Гэмбл), удаётся спастись от чудовищ в супермаркете. Но насколько надёжно их убежище? Сумеют ли они дождаться спасателей до того, как незримые звери проникнут в здание? И, что ещё важнее, кого следует бояться больше – угрозы извне, или того, кто находится рядом и давно затаил злобу на своих ближних?
Как и лучшие истории Кинга, «Мгла» – это хоррор не о щупальцах-убийцах, а о том мраке, который кроется в человеческой душе. Мистический элемент – не цель, а средство; это стимул, дающий людям раскрыть свою истинную сущность. Сам метод едва ли оригинален, но то, как Дарабонт подходит к делу, вдыхает в старую концепцию новую жизнь. Избегая больших звёзд и наполняя актёрский состав опытными и надёжными типажными актёрами, Дарабонт убивает трёх зайцев сразу.
Люди, которые не выглядят как звёзды, убедительнее смотрятся в ролях жителей захолустья; когда нет явной звезды, труднее предугадать, что, когда и с кем произойдёт. Кроме того, ряд исполнителей, которые обычно ограничиваются парой реплик, здесь получают шанс раскрыться с новой стороны. Последнее особенно полезно, потому что на первый взгляд персонажи фильма – собрание классических кинговских штампов: вот творческий человек, который оказывается единственным голосом разума в паникующей толпе; вот религиозная фанатичка, демонстрирующая всё плохое, на что способен человек; вот пенсионеры, у которых есть голова на плечах, но нет уважения окружающих; а вот куча неотёсанных олухов, которые своей глупостью приводят к плачевным последствиям. Но когда эти штампы воплощают такие исполнители, как Уильям Сэдлер, Джеффри ДеМанн, Тоби Джонс или Андре Брауэр, они превращаются в пугающе убедительные живые фигуры.
Особенно выделяется Марша Гей Харден в роли демоничной миссис Кармоди, которая в одночасье превращается из изгоя в лидера. Не потому, что она прирождённый пастырь, а потому, что у неё есть ответы. В ней Дарабонт демонстрирует неутешительную, но очень убедительную мысль: в моменты кризиса люди пойдут за тем, кто даст объяснение, каким бы бредовым оно ни было. Когда на твой город нападают осьминоги-людоеды, мысль о том, что это милостивый Господь решил окончательно покарать нас, грешников, принимается гораздо охотнее, чем ответ «Мы не знаем, что это».
Всегда проще найти виноватых, чем найти объяснение. Поэтому нечему удивляться, когда мясник, молчаливо подавший тебе нож пару часов назад, сейчас так же молчаливо засаживает его в тебя по самую рукоятку. И не нужно удивляться, когда идиоты совершают идиотские поступки, ведущие к гибели окружающих и не слушают твои призывы к разуму – ты же ответов не даёшь. А когда наконец становится понятно, что в безнадёжной ситуации нужно спасаться бегством, становится уже поздно. И здесь фильм выдаёт свой финальный козырь в виде концовки, которой даже спустя десять лет трудно найти равную по беспощадности.
Финал, который Дарабонт серьёзно изменил по сравнению с оригинальной новеллой, вышел шокирующим и мрачным, но его трудно назвать циничным и безысходным. Одним из финальных кадров «Мгла» делает очевидной свою истинную мораль и демонстрирует своего истинного героя – мать-одиночку (Мелисса МакБрайд), которая отправилась за своими детьми в туманную неизвестность, когда остальные (включая бравого Дэвида) предпочли спасать свою шкуру. Этот удар сценария оказывается самым сокрушительным и заставляет по-новому взглянуть на всё, что происходило в течение двух предшествовавших часов. «Мгла» застаёт свою аудиторию врасплох, потому что играет её же предубеждениями. Ведь зачем нам переживать за какую-то неизвестную статистку, когда даже наш герой в исполнении Томаса Джейна не обращает на неё внимания? Мы идём на поводу у фильма, даже когда он нас об этом не просит.
Мощь человеческой драмы «Мглы» позволяет нивелировать её технические недостатки. В частности, периодические появления монстров, преимущественно реализованных с помощью компьютерной графики, выдают дефицит бюджета и порой выглядят откровенно неубедительно. Бросающаяся в глаза дешевизна спецэффектов иногда портит старания режиссёра, который, надо признать, впечатляет своим старомодным садизмом. То, как мучительно, часто и неожиданно он ликвидирует персонажей, шокирует, но не отвращает. То, что никто по-настоящему не застрахован, придаёт просмотру азарт, которого очень не хватает многим нынешним фильмам жанра.
Во многом это заслуга съёмочной группы, которую Дарабонт позаимствовал у сериала «Щит»: как и в культовой телевизионной драме, оператор-постановщик Рон Шмидт снимает события в импровизированной манере непрерывными дублями с нескольких ракурсов одновременно, предпочитая резкие движения искусно выстроенным композициям. Намеренная «непричёсанность» картинки как нельзя лучше дополняет бескомпромиссный дух фильма и не даёт расслабиться.
Фильм существует в двух версиях: цветной, выпущенной в прокат, и чёрно-белой, подготовленной для домашнего релиза. Обе по-своему интересны и придают фильму разное настроение. Если цветной вариант со своей выцветшей гаммой напоминает депрессивные триллеры 70-х, то чёрно-белая версия ближе к фильмам класса «Б» из 50-х и «Ночи живых мертвецов», которой Дарабонт вдохновлялся при работе. Также в чёрно-белой версии недостатки спецэффектов не так заметны и благодаря повышенной контрастности картинки компьютерная графика выглядит гораздо убедительнее. И разумеется, финал в монохромном исполнении смотрится ещё эффектнее.
«Мгла» выходила в прокат в последние годы администрации Джорджа Буша-мл., и в фильме можно без труда заметить аллюзии на общественные настроения в Америке времён Войны с террором. Увы, за десять лет, прошедшие с тех пор, ситуация в обществе (не только американском) поменялась не в лучшую сторону. Хотя лавкрафтовские монстры из параллельных миров нам пока не угрожают, радикальные настроения отдельных фигур и стадный инстинкт их последователей – проблемы всё более актуальные. «Мгла» не даёт ответов и решений, но она настойчиво подчёркивает, что их нужно искать, как бы страшно это ни было. Потому что жизнь в страхе – это не жизнь вовсе.
