Наверное, мало найдётся актёров столь многогранных и талантливых, каким нам запомнился Георгий Михайлович Вицин. Его природная застенчивость и особенное душевное обаяние позволяли актёру с лёгкостью воплощать как комические, так и трагические образы. Но мало кто знает, что Георгий Михайлович в своё время считался непревзойдённым исполнителем роли Николая Васильевича Гоголя. Об этой его творческой удаче и пойдёт речь.
Первым появлением Вицина в роли Гоголя стал фильм Григория Александрова «Весна» 1947 года с Николаем Черкасовым и Любовью Орловой в главных ролях. Вицину достался крошечный эпизод актёра, репетирующего роль Гоголя, но не в знаменитой сцене побасенок/побасёнок, а в сцене с генералом в исполнении Александра Хвыли.
Ничего не значащий эпизод в «Весне» и невероятное сходство с Николаем Васильевичем позже приведёт Георгия Михайловича на съёмки фильма «Белинский» (1951). Говорят, на пробы пришло много известных актёров, но ассистентка режиссёра утвердила именно Вицина, разглядев в нём гоголевские черты и памятуя о крошечном появлении в «Весне».
«Белинский» Григория Козинцева – образцово-показательная советская драма о жизни русского литературного критика, революционера и вольнодумца Виссариона Григорьевича Белинского (1811-1848). Взаимоотношениям двух русских гениев XIX века, Белинского и Гоголя, посвящено немало работ. Фильм затрагивает лишь один эпизод знакомства и последовавшего разочарования друг в друге. Эпохальную встречу организовал знаменитый актёр и друг писателей Михаил Семёнович Щепкин, мечтающий свести «двух великих людей в России».
После премьеры «Ревизора» Гоголь и Белинский получают возможность поближе познакомиться друг с другом. Восхищающиеся друг другом на расстоянии, при личной встрече писатели до конца не могут найти общий язык. Гоголю интересно мнение Белинского о «Мёртвых душах», как создателя и носителя «новых идей». Белинский же ждёт ответного отклика от автора, «под чьим юмором таятся слёзы». Но Гоголь не готов принять «свержение устоев». Здесь Гоголь в исполнении Вицина выступает осторожным, опасливым, дипломатичным и скрытным творцом, живущим в мире своих героев, но не желающим говорить с первым встречным об окружающей действительности.
По природе интроверту Гоголю чужда революционная «страстность» экстраверта Белинского. На утверждение Белинского, что «сила вашего гения расшатывает устои нашего общества», Гоголь с опаской отвечает, что «нас слушают». «Слушателями» выступают Некрасов и Тургенев, с которыми Николай Васильевич ещё толком не знаком. И всё же Гоголь, как признанный классик, решает дать начинающим писателям совет: «Да, надобно писать хорошо, или не следует писать вовсе, а коли написал что плохо, поступился правдой, солгал – лучше сжечь». В начале произнесения этой речи Гоголь явно гордится собой как признанным «гением», что достигается комическими горделивыми «ужимками» актёра, но к концу речи пафос снижается и Гоголь как будто задумывается над сказанным. В итоге Гоголь останется верен себе и сожжёт, признанный Белинским «неудачным», второй том «Мёртвых душ», но эта трагедия останется за кадром.
В одном лишь эпизоде Георгий Вицин сумел передать природную сдержанность, подозрительность, консерватизм, тонкость душевной организации, присущих Гоголю, сумев показать его силу и уязвимость как человека и как творца.
Третьим дублем для Вицина в роли Гоголя стал историко-биографический фильм Григория Александрова «Композитор Глинка». И на этот раз Вицину-Гоголю снова достаётся примечательный эпизод, но на этот раз «великий русский писатель» предстаёт совсем не таким, как в «Белинском».
В окружении друзей и единомышленников, Пушкина и Глинки, Гоголь произносит проникновенный монолог о силе русской песни: «Покажите мне народ, у которого бы больше было песен? Наша земля звенит песнями: по Волге от Верховья до моря заливаются бурлацкие песни, как песни рубятся из сосновых брёвен избы по всей Руси, под песни мечутся из рук в руки кирпичи, и, как грибы, вырастают города!». Именно поэтические доводы Николая Васильевича подвигают Михаила Ивановича Глинку обратиться к народной русской музыке, мотивы которой впоследствии будут использованы композитором в операх «Жизнь за царя» и «Руслан и Людмила». В «Композиторе Глинке» Вицин позволяет себе сыграть «другого» Гоголя, одухотворённого творца и самоотверженного гражданина, одним своим словом способного «воспламенять сердца». Этот Гоголь стремится к добру и красоте и жаждет «воцарить» их на земле, не боясь открыто высказать свою позицию.
В 1959 году Вицин принимает участие в фильме по мотивам повести Гоголя «Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Это участие можно считать само собой разумеющимся, учитывая предыдущий «гоголевский» опыт актёра. На этот раз Вицин играет Гоголя-рассказчика и появляется в конце истории, чтобы подвести итог своих размышлений. Здесь Вицин развивает манеру иронического притворства, присущего Гоголю. Повествование ведётся якобы от лица такого же обывателя, как и сами герои, тот самый «голос за кадром».
Вицин/Гоголь то умиляется от восторга, то по-доброму журит своих героев, затеявших многолетнюю тяжбу из-за сущего пустяка, слова «гусак», которым в пылу спора назвал Иван Никифорович Ивана Ивановича. Одним только голосом Вицину удаётся передать прозаичность и пошлость мира двух Иванов. Так, актёр впадает в патетику при описании миргородской лужи или плетня с горшками, что создаёт сильнейший комический эффект. Но вот в конце рассказчик появляется перед нами – и что же мы видим? На лице Гоголя отражены разочарование и усталость от придуманного им же царства духовного убожества. Финальные слова, произнесённые рассказчиком в кибитке под «однообразным» дождём: «Скучно на этом свете, господа!», – обращены, скорее, к самому себе, нежели к окружающим. В фильме хорошо видно, что этот финальный аккорд даётся актёру не так легко и просто, как описание «пошлости бытия», в его интонации нет и намёка на комизм, а скорее слышится крик о помощи всем гоголевским героям.
Последним поклоном Гоголю в фильмографии Вицина можно считать эпизод №9 под названием «Чудное мгновение» в детском юмористическом киножурнале «Ералаш» 1979 года. Трёхминутный сюжет строится вокруг нерадивого внука, который, собираясь на хоккей, отказывается помогать бабушке почистить картошку, помыть посуду и пропылесосить, утверждая, что за него это сделают Пушкин, Гоголь и Толстой. Далее происходит невероятная фантасмагория и по возвращении внучка ждут великие русские писатели за теми занятиями, которые он им посулил.
Чистящий картошку Пушкин читает «Чудное мгновение», Гоголь в исполнении Вицина моет посуду чистящим средством и вспоминает Пушкину подсказанные когда-то идеи «Ревизора» и «Мёртвых душ», а Лев Николаевич занят уборкой и рассуждениями, что «всё смешалось в доме». Даже в таком малюсеньком эпизоде Вицину удаётся показать Гоголя во всей красе. Хитрый прищур, нарочитая манерность, знакомая ироническая интонация актёра придают его Гоголю нужные комические черты. А вся фантасмагория в целом воспринимается как обыденность, так характерная для гоголевского двоемирия, воспетого им в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» и «Миргороде».
«Сталкиваясь» с Гоголем на разных этапах своей карьеры, Вицину каждый раз удавалось играть на разных гранях характера Николая Васильевича – отсюда ощущение, что Гоголь Вицина не похож один на другого. Но основной заслугой Георгия Михайловича, как актёра, безусловно, являлась чудесная способность к органичной и правдоподобной игре, что позволяло ему как будто «не играть вовсе». Казалось, что, играя Гоголя, Вицин исследует не только его характер, но и обращается к себе в поиске нужной интонации игры. Иначе говоря, Вицин как будто видел Гоголя «глазами своей души», будь то пленительный лирик, фантаст и сказочник, язвительный сатирик, осторожный и ревностный творец, беспощадный реалист или великий романтик.
